Стороны по гражданскому делу по корпоративным спорам

Энциклопедия решений. Отличие корпоративных споров от других категорий дел

Отличие корпоративных споров от других категорий дел

Корпоративными спорами являются споры, связанные с созданием юридических лиц, относящихся к корпоративным организациям (корпорациям), участием в таких юридических лицах и управлением ими. В частности, к ним относятся споры о принадлежности долей участия в корпорациях (доли в уставном капитале, акции и т.д.), об обжаловании решений органов управления такого юридического лица, об оспаривании участниками корпорации совершенных ею сделок, о возмещении причиненных корпорации убытков по требованию ее участников и т.д. (п. 1 ст. 2 ГК РФ, ч. 1 ст. 225.1 АПК РФ, ч.ч. 3, 4 ст. 22.1 ГПК РФ).

В некоторых случаях для квалификации спора как корпоративного имеет значение его субъектный состав. Так, в рамках корпоративного спора только участники корпорации (участники, члены, акционеры и т.д.) могут требовать возмещения убытков, причиненных юридическому лицу, признания недействительными сделок, совершенных юридическим лицом, и (или) применении последствий недействительности таких сделок (п. 1 ст. 65.2 ГК РФ, п. 3 ч. 1 ст. 225.1 АПК РФ). Если требования, связанные с недействительностью договора, заключенного корпорацией, заявляет сама корпорация, такой спор не является корпоративным (постановление АС Московского округа от 28.02.2017 N Ф05-512/17).

В других случаях для характеристики спора в качестве корпоративного субъектный состав не является определяющим, а правовое значение имеет исключительно характер требования. Так, исковые требования, связанные с принадлежностью акций, долей в уставном (складочном) капитале хозяйственных обществ и товариществ, паев членов кооперативов, определяющие корпоративный характер спора (п. 2 ч. 1 ст. 225.1 АПК РФ), могут заявлять не только участники корпорации, но и иные лица, если их требования направлены на приобретение (или восстановление) участия в таком юридическом лице (п. 3 ст. 65.2 ГК РФ).

В целом корпоративный спор можно обозначить как спор, вытекающий из корпоративных отношений (абз. первый п. 1 ст. 2 ГК РФ). Если спор вытекает, например, из договорных, наследственных или семейных отношений, к корпоративным он, как правило, не относится

Арбитражному суду подведомственны все споры о принадлежности и распределении долей в уставном капитале хозяйственных обществ, независимо от того имеет ли место спор между юридическими или физическими лицами, являющимися или не являющимися участниками общества. Исключение составляют только споры, связанные с разделом наследственного имущества или разделом имущества между супругами (апелляционное определение СК по гражданским делам Курганского областного суда от 01.10.2015 по делу N 33-3068/2015).

Внимание

К корпоративным спорам не относятся споры о разделе между супругами совместно нажитого имущества, включающего в себя доли в уставном капитале хозяйственных обществ, а так же иные споры, возбужденные по иску одного из супругов, возникающие в связи с наличием спора о разделе общего имущества между ними (постановление АС Поволжского округа от 18.11.2016 N Ф06-13694/16).

В частности, спор не является корпоративным, если исковые требования не связаны с принадлежностью доли участия в корпорации, установлением ее обременения и реализацией вытекающих из нее прав, а направлены лишь на раздел совместно нажитого супругами имущества с выделением доли участия в корпоративном юридическом лице, причитающейся одному из супругов (Обзор судебной практики Белгородского областного суда по гражданским делам за сентябрь 2015 года, раздел «Процессуальные вопросы»).

Не является корпоративным и спор о выплате наследнику умершего участника общества с ограниченной ответственностью (далее — ООО, общество), не приобретшему прав участия в этом обществе, действительной стоимости доли в уставном капитале, поскольку он связан с наследственными правоотношениями и направлен непосредственно на защиту прав истца как наследника, не получившего положенное ему наследственное имущество (постановление АС Дальневосточного округа от 27.11.2015 N Ф03-5417/15).

В то же время, если требование наследника направлено на приобретение им статуса участника хозяйственного общества, связанный с этим требованием спор является корпоративным, поскольку иск направлен на реализацию возникшего из доли участия в обществе права наследника на приобретение корпоративных прав и их защиту путем их признания (постановление Пятнадцатого ААС от 01.03.2017 N 15АП-2612/17).

Если спор между корпорацией и ее руководителем (или бывшим руководителем) возник из трудовых отношений между ними, например, в связи с прекращением полномочий руководителя (но не его деятельностью по управлению организацией), корпоративным такой спор не признается (см. Обзор практики применения районными (городскими) судами Калининградской области норм гражданского процессуального законодательства, раздел «Вопросы подведомственности»). Однако спор, связанный с деятельностью единоличного исполнительного органа корпорации, в частности, с оспариванием его действий или бездействия, является корпоративным (постановление АС Поволжского округа от 13.12.2016 N Ф06-15595/16, апелляционное определение СК по гражданским делам Верховного Суда Республики Татарстан от 18.01.2016 по делу N 33-721/2016).

Поскольку закон устанавливает лишь общие критерии, по которым спор признается корпоративным, и не содержит исчерпывающего перечня требований, разрешаемых в рамках такого спора, суд устанавливает, является ли спор корпоративным, прежде всего исходя из характера требований истца. Так, к корпоративным спорам относятся споры, связанные с принадлежностью акций, установлением их обременений и реализацией вытекающих из них прав (постановление Девятого ААС от 28.12.2015 N 09АП-60522/15). Как отмечают судьи, для корпоративного спора характерно наличие неразрешенных разногласий между конкретными субъектами, в том числе, относительно принадлежности долей участия в корпорации. Вместе с тем, споры об установлении обременений доли в уставном капитале хозяйственных обществ и реализации вытекающих из нее прав являются корпоративными только в том случае, если данные споры связаны с принадлежностью такой доли. Например, спор о признании недействительным договора залога доли в уставном капитале ООО не признается корпоративным, если истец не оспаривает принадлежность этой доли участнику общества (постановление Девятого ААС от 28.12.2015 N 09АП-60978/15).

Необходимо также разграничивать споры, связанные с эмиссией ценных бумаг, которые относятся к корпоративным спорам (п. 5 ч. 1 ст. 225.1 АПК РФ), и имущественные споры между владельцами ценных бумаг и их эмитентами, которые не обусловлены наличием у этих владельцев корпоративных прав. Например, исковые требования владельца облигаций к эмитенту таких ценных бумаг о взыскании номинальной стоимости облигаций и купонного дохода рассматриваются судом вне рамок дел по корпоративным спорам, так как они не связаны с эмиссией облигаций, а вытекают из правоотношений по договору займа между заемщиком и заимодавцем, заключенного путем выпуска и продажи облигаций (ст. 816 ГК РФ, апелляционное определение Московского городского суда от 20.01.2016 N 33-1686/16).

2. Общая характеристика правил рассмотрения дел по корпоративным спорам

Рассмотрение дел по корпоративным спорам выделено АПК РФ в самостоятельную главу в связи с необходимостью учитывать характер спорных материальных правоотношений и рассматривать такие дела с применением процессуальных особенностей, позволяющих в большей мере обеспечить соблюдение и защиту прав участников корпоративного спора, снизить возможность злоупотребления процессуальными правами.

Корпоративные споры могут рассматриваться арбитражным судом по общим правилам искового производства, по правилам производства по делам, возникающим из административных и иных публичных правоотношений, и по правилам рассмотрения дел о защите прав и законных интересов группы лиц. При этом в большинстве случаев рассмотрение корпоративных споров происходит в порядке искового производства.

Сторонами в исковом производстве является истец и ответчик. При разрешении корпоративных споров в большинстве случаев понятие истца имеет свое обычное содержание. Расхождение мнений в определении истца имеет место в случае предъявления производных (косвенных) исков, т.е. исков, предъявленных участниками (членами, акционерами) юридического лица для защиты прав и законных интересов последнего по основаниям, прямо предусмотренным законом. Здесь можно отметить следующие основные точки зрения при определении истца в корпоративном споре:*(201)

1) участник юридического лица, предъявляющий производный иск, является истцом по делу, поскольку, выступая в защиту прав и интересов юридического лица, он защищает одновременно и свои собственные права (интересы) и имеет, таким образом, не только процессуальную, но и материально-правовую заинтересованность в исходе дела. Само юридическое лицо является соистцом;

2) участник юридического лица, предъявляющий производный иск, является процессуальным истцом. Юридическое лицо является истцом в материально-правовом смысле;

3) участник юридического лица, предъявляющий производный иск, является законным представителем юридического лица. Юридическое лицо выступает при этом в качестве истца.

Ответчик определяется как лицо, привлекаемое к ответу по иску истца в связи с тем, что на нем лежит обязанность, корреспондирующая субъективному материальному праву истца. Содержанием корпоративных правоотношений, как и других правоотношений, выступают субъективные права и обязанности участников этих отношений. Однако корпоративные правоотношения во многих случаях имеют многосубъектный состав, что может затруднить определение надлежащего ответчика или предопределить наличие в деле пассивного процессуального соучастия. В законе отсутствует прямое разрешение вопроса о статусе лиц, являющихся участниками спорного корпоративного правоотношения, но не являющихся активными сторонами спора.

Арбитражный суд может указать на обязанность юридического лица, по поводу участия в котором существует спорное корпоративное правоотношение, уведомить о возбуждении производства по делу, его предмете и об основании заявленного в арбитражный суд требования, об иных обстоятельствах спора участников этого юридического лица, лиц, входящих в его органы управления и органы контроля. Такая обязанность устанавливается определением о принятии заявления к производству арбитражного суда (ч. 3 ст. 225.4 АПК РФ). Однако АПК РФ не устанавливает статус лиц, получивших указанную информацию. Очевидно, что такие лица, даже получив направленную им от имени юридического лица информацию, не приобретают статуса лиц, участвующих в деле. Соответственно, на таких лиц не будут распространяться процессуально-правовые последствия законной силы судебного решения. Они, например, смогут подать иск с аналогичными исковыми требованиями, т.е. требованиями, которые ранее заявлялись другим субъектом спорного корпоративного правоотношения. Так, после рассмотрения дела об оспаривании решения общего собрания участников юридического лица другой участник этого же юридического лица может подать в суд иск с теми же исковыми требованиями. Они могут приобрести статус лиц, участвующих в деле, в случае их присоединения к заявленным исковым требованиям в порядке ст. 225.10 и ст. 225.14 АПК РФ или вступления в дело в качестве соистцов.

Рассмотрим более подробно оспаривание решения общего собрания участников юридического лица одним из участников. Такое оспаривание предусмотрено, в частности, ст. 49 Федерального закона от 26.12.1995 г. N 208-ФЗ «Об акционерных обществах»*(202), ст. 43 Федерального закона от 08.02.1998 г. N 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью»*(203), ст. 30.1 Федерального закона от 08.12.1995 г. N 193-ФЗ «О сельскохозяйственной кооперации»*(204), ст. 17.1 Федерального закона от 08.05.1996 г. N 41-ФЗ «О производственных кооперативах»*(205). Участниками корпоративных правоотношений по поводу голосования и принятия решений по вопросам повестки дня собрания являются участники юридического лица. Само юридическое лицо не может принимать участия в голосовании. В случае расхождения в волеизъявлении между участниками может возникнуть спор, для разрешения которого участник, не согласный с решением, может предъявить иск в суд об оспаривании решения общего собрания. Иск в указанных случаях предъявляется к юридическому лицу.

Приведем пример. Граждане К. и П. (акционеры) обратились с иском о признании недействительным решения внеочередного общего собрания акционеров к ОАО «Автотрансснаб». Данное общее собрание акционеров было проведено ЗАО «Т.» (акционер, владеющий 17% голосующих акций ОАО «Автотрансснаб», выступающего ответчиком по делу) после того, как поступавшее от него требование о созыве внеочередного общего собрания акционеров было оставлено без ответа. Решением суда первой инстанции в иске было отказано. Проверив законность и обоснованность вынесенного решения, суды апелляционной и кассационной инстанций оставили его в силе*(206). В данном деле особое внимание обращают на себя два обстоятельства. Во-первых, ОАО «Автотрансснаб» (ответчик) признавало заявленный иск, поскольку и в суде кассационной инстанции соглашалось с требованиями кассационной жалобы, однако признание иска судом принято не было. По всей видимости, суд установил, что таким признанием будут нарушаться права третьих лиц — акционеров, принявших участие во внеочередном общем собрании акционеров и голосовавших за принятые решения. Во-вторых, другие акционеры ответчика, в том числе и те, которые принимали участие во внеочередном общем собрании акционеров и голосовали за принятые решения, были привлечены судом первой инстанции к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора.

В приведенном примере отражена внутренняя противоречивость позиции суда относительно статуса акционеров, принимавших участие в общем собрании акционеров и голосовавших за обжалуемое решение. С одной стороны, суд отмечает, что само судебное решение затрагивает права и законные интересы таких акционеров, поскольку отказал в признании иска. С другой стороны, суд привлек таких акционеров в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, хотя такой статус лицам придается только в том случае, когда судебное решение не влияет на права и обязанности третьих лиц по отношению к другой стороне -противоположной той, на стороне которой они участвуют. Другими словами, третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора, привлеченные к участию в деле на стороне ответчика, не состоят в материальных правоотношениях, ставших предметом спора, с истцом. Однако в случае созыва и проведения общего собрания акционеров группой акционеров, все акционеры состоят в правоотношениях друг с другом, а не с акционерным обществом. Соответственно, они не могут участвовать в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора.

На практике имели место случаи, когда участники юридического лица, голосовавшие за оспариваемое решение, участвовали в деле в качестве соответчиков наравне с юридическим лицом, поскольку именно они вступали в корпоративный спор с участником, заявившим иск.

Акционер Басовец обратился в арбитражный суд с иском к ЗАО «Вибро-промтех» (далее — Общество) и акционеру Сонину о признании недействительным решения внеочередного общего собрания акционеров Общества и устава Общества в новой редакции, утвержденном на этом собрании. Как следует из материалов дела, во внеочередном общем собрании акционеров Общества участвовал только акционер Сонин, который принял решение об утверждении устава Общества в новой редакции. Сонин владел менее 50% голосующих акций Общества, поэтому суд правомерно указал на отсутствие кворума на внеочередном общем собрании акционеров. В материалах дела также отсутствуют доказательства, свидетельствующие о созыве и проведении спорного собрания в порядке, предусмотренном ст. 52 и 55 Федерального закона «Об акционерных обществах». Установив указанные обстоятельства, суд первой инстанции удовлетворил исковые требования в полном объеме.

В дальнейшем принятое решение пересматривалось в апелляции и кассации. Суд апелляционной инстанции в своем постановлении изменил решение суда первой инстанции: удовлетворил исковые требования к ЗАО «Вибропромтех» в полном объеме, отказав в иске к Сонину, и указал, что акционер не может быть ответчиком по данному спору.

Суд кассационной инстанции согласился с доводами суда апелляционной инстанции, дополнительно подкрепив его выводы следующими доводами. С учетом п. 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 18.11.2003 г. N 19, арбитражный суд обоснованно удовлетворил иск, признав недействительными решение внеочередного общего собрания акционеров ЗАО «Вибропромтех» под председательством Сонина об утверждении устава Общества в новой редакции, а также сам устав Общества, утвержденный этим решением. По смыслу Федерального закона «Об акционерных обществах», акционер не может выступать в качестве ответчика по требованию о признании недействительным решения общего собрания акционеров акционерного общества, равно как и устава общества, поэтому суд апелляционной инстанции обоснованно изменил решение суда первой инстанции в части и отказал в удовлетворении иска к акционеру Сонину*(207).

Принято считать, что судебным решением исполнение обязанности, корреспондирующей субъективному материальному праву истца, возлагается на ответчика. Однако п. 9 ст. 55 Федерального закона «Об акционерных обществах» предусматривает, что исполнение решения суда возлагается на истца либо по его ходатайству на орган акционерного общества или иное лицо при условии их согласия. Следовательно, указанные лица должны привлекаться арбитражным судом к участию в деле и, как представляется, иметь вместе с акционерным обществом статус соответчиков по делу. При этом закон не указывает, обязано ли само акционерное общество провести общее собрание участников. Иски о понуждении юридического лица созвать общее собрание участников относятся к искам о присуждении. В случае их удовлетворения для исполнения решения суда может быть выдан исполнительный лист. И поскольку решением суда исполнение решения может быть возложено на истца, то может иметь место ситуация, когда по исполнительному листу взыскателем и должником будет являться одно и то же лицо.

Указанная формулировка п. 9 ст. 55 Федерального закона «Об акционерных обществах» ставит еще один дополнительный вопрос о процессуальной правосубъектности органа юридического лица, на который возлагается исполнение решения суда о проведении общего собрания акционеров. Таким органом в силу прямого указания закона не может быть совет директоров (наблюдательный совет) акционерного общества. Соответственно, формально исполнение решения суда может быть возложено на другие органы — как единоличные, так и коллегиальные. Однако они не обладают процессуальной правосубъектностью, в связи с чем в правоприменительном смысле их участие в арбитражном процессе и исполнительном производстве невозможно. И если для целей правоприменительной практики отождествление единоличного исполнительного органа с лицом, занимающим эту должность, возможно, то для коллегиальных органов вопрос остается открытым. Конструкция процессуальной правосубъектности и дееспособности, содержащаяся в ст. 43 АПК РФ, не претерпела изменений, поэтому признание процессуальной правосубъектности за органом юридического лица формально-юридически также неверно.

Корпоративный спор: способы опознания и особенности разрешения

Закон устанавливает лишь общие критерии, по которым спор признается корпоративным. Исчерпывающего перечня требований, разрешаемых в рамках такого спора, нет. При этом корпоративные споры рассматривает арбитражный суд, а те, что к корпоративным не относятся – суд общей юрисдикции. Поэтому так важно понимать, с чем имеешь дело. Ценой ошибки обычно становится время.

Корпоративные споры – споры, связанные с созданием юрлица, управлением или участием в нем. При этом юрлицом может быть коммерческая организация, некоммерческое партнерство, ассоциация или союз коммерческих организаций, иная некоммерческая организация, объединяющая коммерческие организации и ИП, а также саморегулируемая некоммерческая организация (ч. 1 ст. 225.1 АПК). «Зачастую бывает довольно трудно определить, что это за спор, поскольку он может иметь комплексный характер и не всегда однозначно трактоваться как корпоративный. Еще ВС указывал, что понятие, закрепленное в ст. 225.1 АПК, толкуется очень широко», – отметил юрист ЮФ Eterna Law Филипп Трамбицкий.

При этом корпоративные споры рассматривает арбитражный суд; большинство из них также могут быть переданы в третейский суд (ч. 2 ст. 225.1 АПК). Поэтому так важно научиться отличать корпоративные споры от иных. «В рамках корпоративного спора участник корпорации вправе оспорить сделку, совершенную компанией и влекущую негативные последствия для нее. Однако если такую сделку в суде оспаривает сама компания в споре с контрагентом, то спор уже не является корпоративным. Спор разных лиц о принадлежности акций, долей общества относится к корпоративным спорам. А вот конфликт супругов о разделе совместно нажитого имущества, включающего в себя акции и доли, не является корпоративным», – объясняет старший юрист гражданско-правового департамента ЮФ «КЛИФФ» Владимир Данилевский. «Корпоративные споры происходят не между разными компаниями, а между учредителями (акционерами) одной компании. Это, в свою очередь, обусловливает и практические особенности рассмотрения таких дел: суды подходят к оценке доказательств менее формально, при этом большое внимание уделяется косвенным доказательствам», – считает адвокат, партнер АБ «Пучков и Партнеры» Вячеслав Александров.

Иногда ошибки в подведомственности по корпоративным спорам стоят судье карьеры. Так, судья Тобольского районного суда не только приняла к производству корпоративный спор на 80 млн руб., но и удовлетворила ходатайство истца о наложении обеспечительных мер на компанию-ответчика. За такое процессуальное нарушение ее досрочно лишили полномочий (см. «Ошибка в подведомственности стоила судье карьеры»). В упомянутом деле сам заявитель пошел на хитрость и специально перерегистрировался в Тобольск, чтобы там подать иск в суд общей юрисдикции. Подобные умышленные ошибки не всегда так просто выявить и доказать (см. «Тонкости подведомственности или злостный механизм смены суда»).

Особенности корпоративных споров

Старший юрист ООО ЮФ «Надмитов, Иванов и Партнеры» Михаил Степкин выделяет следующие особенности корпоративных споров:

1. Субъектный состав. Само юридическое лицо, по поводу которого возникает корпоративный спор, имеет особый статус. При этом корпоративный спор затрагивает интересы многих лиц: участников, акционеров, членов юрлица, работников, кредиторов;
2. Повышенный уровень сложности правовых конструкций. Дело в том, что корпоративный спор может быть лишь малой частью большого корпоративного конфликта, при этом решение по корпоративному спору не завершит весь корпоративный конфликт;
3. Большое количество диспозитивных норм. Особенности правового регулирования юрлица, у которого возник корпоративный спор, могут быть установлены локальными актами. Оценка соответствия содержания локальных актов закону лежит на суде;
4. Определенные процессуальные особенности: к исковому заявлению предъявляются дополнительные требования (ст. 225.3 АПК); у суда и других лиц есть информационные обязанности (ст. 225.4 АПК); действуют иные правила примирения сторон (ст. 225.5 АПК), наложения обеспечительных мер (ст. 225.6 АПК) и санкций за неисполнение процессуальных обязанностей (ст. 119, 225.4, 225.6 АПК).

Руководитель проектов, адвокат АБ «S&K Вертикаль» Алена Бачинская рассказала, что раньше существовала практика произвольной подсудности и подведомственности корпоративных споров. «Зачастую споры за акции и доли рассматривались в совершенно разных судах. Споры маскировали под «удобную» подведомственность и подсудность», – сообщила Бачинская. Например, спор мог формально выглядеть связанным с трудовыми правоотношениями для того, чтобы дело рассматривалось судом общей юрисдикции, да еще и в удаленном регионе. При этом, как правило, акционеры-мажоритарии и менеджмент компании даже не знали об имеющемся разбирательстве.

Корпоративный спор

За годы действия гл. 28.1 АПК «Рассмотрение дел по корпоративным спорам» законодатель и суды сформировали подход к определению спора в качестве корпоративного. Спор признается корпоративным в следующих случаях:

если участники корпорации требуют возместить убытки, причиненные юрлицу, признать сделку юрлица недействительной или применить последствия ее недействительности (п. 1 ст. 65.2 ГК, п. 3 ч. 1 ст. 225.1 АПК);

если заявлено требование о принадлежности акций, долей в уставном (складочном) капитале хозяйственных обществ и товариществ, паев членов кооперативов (п. 2 ч. 1 ст. 225.1 АПК). При этом, если требования направлены на приобретение или восстановление участия в таком юрлице, не важно, является ли заявитель участником корпорации или нет (п. 3 ст. 65.2 ГК);

по спорам, связанным с эмиссией ценных бумаг (п. 5 ч. 1 ст. 225.1 АПК);

по требованию наследника умершего участника ООО о приобретении им статуса участника хозяйственного общества (N 15АП-2612/17);

если это спор между корпорацией и ее руководителем, в том числе бывшим, связанный с деятельностью единоличного исполнительного органа корпорации (например, с оспариванием его действий или бездействия) (N Ф06-15595/16, N 33-721/2016);

при установлении обременения доли в уставном капитале хозяйственных обществ и реализации вытекающих из этого прав – если они связаны с принадлежностью такой доли;

если оспаривается принадлежность и распределение долей в уставном капитале хозяйственных обществ. При этом не важно, это спор между юридическими или физическими лицами, являются они участниками общества или нет;

по спорам, связанным с принадлежностью акций, установлением их обременений и реализацией вытекающих из них прав (N 09АП-60522/15).

Некорпоративный спор

Следующие споры не признаются корпоративными:

о разделе между супругами совместно нажитого имущества с выделением доли участия в корпоративном юрлице, причитающейся одному из супругов (Обзор судебной практики Белгородского областного суда по гражданским делам за сентябрь 2015 г.; N 33-3068/2015; N Ф06-13694/16);

о выплате наследнику умершего участника ООО, который не приобрел право участия в этом обществе, действительной стоимости доли в уставном капитале (N Ф03-5417/15);

между корпорацией и ее руководителем, в том числе бывшим, по трудовым вопросам (Обзор практики применения районными (городскими) судами Калининградской области норм гражданского процессуального законодательства);

имущественные споры между владельцами ценных бумаг и их эмитентами, которые не обусловлены наличием у этих владельцев корпоративных прав. Например, исковые требования владельца облигаций к эмитенту таких ценных бумаг о взыскании номинальной стоимости облигаций и купонного дохода (ст. 816 ГК, N 33-1686/16);

о признании недействительным договора залога доли в уставном капитале ООО, если истец не оспаривает принадлежность этой доли участнику общества (N 09АП-60978/15);

связанные с недействительностью заключенного корпорацией договора – если заявителем выступает сама корпорация (N Ф05-512/17).

Определить, является спор корпоративным или нет, – задача не из легких. Однако без этого невозможно правильно предъявить иск. Дело, направленное из одного суда в другой, должно быть принято к рассмотрению судом, в который оно направлено; споры о подсудности между судами не допускаются (ч. 4 ст. 33 ГПК, п. 4 ст. 39 АПК). Поэтому лучше сразу направить спор в нужный суд, чем потом участвовать в его пересмотре.

Особенности примирения сторон в корпоративных спорах

14 февраля в рамках XVII Международной научно-практической конференции «Ковалевские чтения» состоялась панельная дискуссия на тему «Косвенные и коллективные иски по корпоративным спорам. Особенности примирения», организованная КА «Регионсервис» при научной поддержке факультета права Московской высшей школы социальных и экономических наук.

Открывая встречу, модератор дискуссии, адвокат, сопредседатель КА «Регионсервис» Сергей Учитель предложил собравшимся обсудить корпоративные споры в контексте примирения – возможно ли в принципе примирение по таким спорам, и если да, то какие существуют процессуальные и материально-правовые нюансы.

Сомодератор дискуссии, полномочный представитель Международной ассоциации русскоязычных адвокатов в Великобритании, адвокат АП г. Москвы Светлана фон Поммерн-Пеглов добавила, что недавно в Общественной палате представители общественных палат в регионах обсудили будущее таких споров, а также какие предложения на законодательном уровне необходимо внести. При этом, добавила она, важно учесть зарубежный опыт и применить позитивные модели, способствующие развитию российской экономики и социальной сферы.

Заведующая кафедрой гражданского и арбитражного процесса МВШСЭН, доцент департамента дисциплин частного права НИУ ВШЭ Мария Ерохова в своем докладе на тему особенностей ведения дела по коллективному и групповому иску отметила, что российский правопорядок в некотором роде уникален наличием понятий и коллективного иска, и группового.

Спикер пояснила, что вначале в АПК РФ появился термин «групповой иск». «Модель группового иска в России сводилась к тому, что одно лицо должно собрать группу (в первоначальной редакции Кодекса – 5 человек) и вести дело в интересах всех, в том числе представлять в суд доказательства. Все, кто присоединились к иску, никаких процессуальных прав не имеют, кроме как ходатайствовать в суде о замене лица, которое ведет дело в интересах группы. Впоследствии в АПК было внесено изменение, и группа возросла до 20 человек плюс один», – отметила Мария Ерохова.

С точки зрения группового иска, добавила спикер, для заключения мирового соглашения достаточно волеизъявления лица, которое ведет дело в интересах группы. «То есть лиц, присоединившихся к групповому иску, про мировое соглашение, видимо, спрашивать не нужно», – добавила она.

Мария Ерохова также напомнила, что в ходе реформы ГК РФ в 2014 г. появился институт, касающийся корпоративных споров. В Кодексе, в частности, указывалось, что если один участник корпорации предъявляет иск об оспаривании либо решения общего собрания, либо совершенной обществом сделки, либо о взыскании убытков в пользу корпорации, то прежде чем предъявлять его, он должен известить всех участников юрлица о намерении обратиться в суд, а те, в свою очередь, вправе присоединиться к его иску.

Кроме того, добавила спикер, Верховный Суд РФ в 2015 г. разъяснил, как применять положения ГК к таким искам. В частности, лица, присоединяющиеся к иску, имеют равные процессуальные права законного представителя. «То есть появился иной иск, не групповой, – пояснила ученый. – Правила ГК отличаются от ГПК. В ГПК один ведет дело в интересах всех, а в ГК – группа с равными процессуальными правами. Как разъяснил ВС, все решения внутри группы применяются единогласно. Данное объединение было названо коллективным иском».

Для заключения мирового соглашения, подчеркнула Мария Ерохова, по коллективному иску необходимо единогласное согласие всех присоединившихся на стороне истца. При этом она обратила внимание на важную особенность корпоративных споров – оспаривать сделки и взыскивать убытки вправе не только участники юрлица, но и члены совета директоров, поэтому группа на стороне истца может быть очень большой и состоять не только из участников общества.

В свою очередь, мировое соглашение по групповому иску возможно по воле лица, ведущего дело в интересах группы, и согласие других он спрашивать не должен. «Какую позицию займет суд, утверждая мировое соглашение по групповому иску, спрогнозировать сложно. По моему мнению, тезис о том, что для этого требуется только согласие лица, ведущего дело, прямо следует из закона», – отметила спикер.

По поводу возможности взыскания убытков с участника коллективного иска, который не дал согласие на выгодное мировое соглашение, Мария Ерохова высказалась положительно. Для взыскания убытков, пояснила она, помимо имущественной потери и причинной связи нужна противоправность, в связи с чем взыскание убытков за отказ дать согласие на заключение мирового соглашения термин «противоправность» меняется на «неразумность и недобросовестность действий».

В то же время взыскать убытки с лица, которое вело дело в интересах группы и заключило невыгодное корпорации мировое соглашение, по мнению спикера, очень сложно, поскольку мировое соглашение утверждается судом, который, таким образом, становится «косвенным соучастником».

Судья ВАС РФ в отставке, доцент кафедры гражданского права МГУ им. М.В. Ломоносова Александра Маковская выступила с докладом на тему «Мировое соглашение в спорах об оспаривании решений органов управления». Она отметила, что в Постановлении от 23 июня 2015 г. № 25 Пленум ВС в двух разных разделах дал абсолютно разные разъяснения, касающиеся оспаривания корпоративных сделок (п. 31–33) и решений собрания участников юрлица (п. 113). Так, именно применительно к решению собраний Суд указал, что соответствующие дела рассматриваются по правилам гл. 28.1 «Корпоративные споры» и 28.2 «Групповые иски» АПК.

Спикер также обратила внимание, что споры, касающиеся решений органов юрлица, относятся к арбитрабельным. «В правилах рассмотрения третейскими судами корпоративных споров указано, что для заключения мирового соглашения или отказа от иска не требуется единогласие соответствующей группы. Эти правила устанавливают общую конструкцию объединения истцов в группу при предъявлении корпоративного иска», – пояснила Александра Маковская.

Также спикер отметила две проблемы оспаривания решений общего собрания с точки зрения примирения: с кем мириться и есть ли почва для примирения. Так, подчеркнула она, по ничтожным решениям собрания основы примирения нет и быть не может. А оспоримые сделки, как известно, зависят от воли соответствующего истца, и здесь есть основа для примирения.

Директор Центра сравнительного права НИУ ВШЭ, главный редактор журнала РШЧП Андрей Егоров, вновь обратившись к ст. 65.2 АПК, напомнил, что иски об оспаривании решений собрания выступают как самостоятельные иски, а в остальных (об оспаривании сделок общества и об ответственности директора или фактически контролирующего общество лица за причинение обществу убытков) истцы – в данном случае участники общества, – выступают от имени юрлица. «Действующее законодательство не содержит адекватной конструкции, – считает он. – Речь должна идти о множественности представителей, которые могут участвовать в процессе. ВС пошел на компромисс, указав, что к таким искам при наличии определенных условий, предусмотренных АПК, могут применяться правила о групповых исках. Возникает вопрос, как толковать соответствующее решение Верховного Суда? Вариантов может быть масса. Думается, что надо смотреть на материальную основу соответствующего требования».

Ключевой вопрос спора по иску о взыскании убытков с директора, добавил спикер, касается полномочий представителя. «Поясняя вопросы представительства, ВС в п. 32 Постановления № 25 отметил, что корпорация в лице соответствующего органа и присоединившиеся к иску участники не имеют права без согласия участника, предъявившего иск, полностью или частично отказаться от него, изменить основания и предмет иска, заключить мировое соглашение и т.д. С формальной точки зрения вопрос понятен: если к иску присоединится максимальное количество участников юрлица, придется договариваться, чтобы прийти к единогласию», – отметил Андрей Егоров.

В качестве решений проблемы спикер предложил следующие варианты. В случае если ничьи права не нарушены и соглашение одобрено всеми участниками юрлица (или одобрен отказ от иска к директору), такое мировое соглашение может быть утверждено судом. Если речь идет об ответственности директора за недобросовестное поведение (фактически за умысел), наличие любого возражающего против мирового соглашения является препятствием для его утверждения судом. Если ответственность касается неразумного поведения руководителя, участники могут освободить его об ответственности большинством голосов. При этом интересы миноритариев должны быть защищены (например, реализацией права требовать выкупа обществом принадлежащих им акций).

Научный сотрудник Университета Нового Южного Уэльса Антон Диденко рассказал о практике рассмотрения групповых исков в Австралии. Он отметил, что групповые иски, официально именуемые представительскими, были введены в Австралии в 1992 г. в федеральных судах, а в судах штатов – начиная с 2000-х гг. Большинство таких исков (80%) рассматриваются федеральными судами. По состоянию на 2017 г. было предъявлено свыше 500 таких исков в совокупности. Более 50% представительских исков завершаются примирением сторон. Большое всего примирением завершаются иски инвесторам, меньше всего – иски о защите прав потребителей. Антон Диденко также добавил, что соглашение сторон в групповом иске должно быть утверждено судом. «Непосредственно критерии оценки мирового соглашения вырабатывались судебной практикой – стороны должны убедить суд, что соглашение справедливо и разумно», – подчеркнул он.

Антон Диденко также отметил, что австралийская судебная система сугубо состязательная. На примерах из практики он продемонстрировал, как в Австралии рассчитывается сумма компенсации сторонам в связи с утверждением мирового соглашения. В заключение он добавил, что мировые соглашения по групповым искам зачастую порождают серьезные конфликты интересов между истцами – как правило, они связаны с непропорционально малой суммой возмещения, нежеланием истца-представителя включать других истцов в соглашение, суммой выплаты финансирующей стороне, размерами судебных расходов и т.д.

Как отметил в своем выступлении международный арбитр, адвокат, поверенный консультант юридической фирмы Keystone Law Джордж Ламбру, в Великобритании, в частности, нет представительских исков. «Когда мы говорим о групповом иске, мы имеем в виду группу отдельных истцов, и каждый из них должен показать свои отдельные убытки. Их никто не представляет в суде», – пояснил он, добавив при этом, что институт групповых исков более характерен для США. Спикер поделился собственным практическим опытом рассмотрения судом группового иска, а также рассказал об особенностях заключения мирового соглашения в Великобритании.

По мнению заместителя министра юстиции России Дениса Новака, позитивным шагом к либерализации условий заключения мирового соглашения стал закон о совершенствовании примирительных процедур. Данные законодательные меры, считает он, приведут к более широкому использованию института мирового соглашения.

Денис Новак с удовлетворением отметил, что, в отличие от ГПК и КАС, в АПК оставили минимальное количество лиц (5 человек), которые должны присоединиться к групповому иску. «Я считаю, что это очень хорошо, поскольку если говорить о наиболее распространенной организационно-правовой форме корпораций, участвующих в гражданско-правовых спорах, – это общества с ограниченной ответственностью. В их составах редко бывает более 5 участников, а уж тем более свыше 20. Хорошо, что таким образом не исключили большой массив тех, для кого институт группового иска будет востребован», – подчеркнул Денис Новак.

Спикер не согласился с коллегами в том, что арбитражно-процессуальное законодательство РФ не содержит положений о коллективных исках. «Действительно, когда Пленум ВС формулировал разъяснения об особенностях рассмотрения дел по трем указанным категориям споров, в процессуальном законодательстве не содержалось указанных положений. Первыми подобные правила появились в ГК. Именно с введением федерального закона, установившего унифицированное регулирование групповых исков, в ГПК и АПК появилось специальное положение о том, что корпоративные споры по требованиям о защите группы лиц рассматриваются по правилам групповых исков. А по трем вышеуказанным категориям споров участник юрлица вправе не присоединяться к группе лиц, а самостоятельно вступить в дело», – пояснил он.

Денис Новак рассказал также об истории появления в российском законодательстве нового процессуального института – соглашения группы лиц, особенностях его заключения и расторжения. Завершая свое выступление, замминистра юстиции РФ выразил надежду, что этот новый институт докажет свою эффективность не только в корпоративных спорах, но и, самое главное, – позволит защищать интересы простых граждан – потребителей, а также лиц, пострадавших от пожаров, катастроф и т.д.

Подводя итог дискуссии, модераторы отметили, что она будет продолжена.